Андрей Крюковский
Иллюстрации из архива автора.
Опубликовано: сайт oldtimer.ru

   Середина 1964 года...

   Экспортные версии «четыреста восьмого» с разной степенью успешности реализовывались в Скандинавии, Франции, Бельгии, ФРГ, Финляндии и даже Великобритании. Ну, а какая может быть торговля в капстранах без хорошей рекламы?

   Пожалуй, впервые общесоюзное объединение «Автоэкспорт» озадачилось изданием рекламного проспекта в привычном для иностранцев формате. Предвижу возражения: ведь и до этого в СССР печатались автомобильные буклеты и плакаты на языках народов мира. Конечно: про «Победу», «Волгу», самосвал МАЗ и даже междугородний лайнер ЗИС-127 граждане Европы могли узнать из добротных полиграфических изданий. Но, уж больно «по-советски» они выглядели. Западный потребитель, приученный к существенно иному стилю подачи товара, не был готов воспринимать «эстетику сельского клуба».

Типичный пример «советской рекламы». Машина хорошая, плакат - так себе.

   Как уже было сказано, инициатором изготовления буклета про «Москвич» выступил «Автоэкспорт» - монополист поставок советских автомобилей за рубеж. Клерки из внешнеторговой конторы обратились на МЗМА: «...может, вы сами нам картинки нарисуете»?

   Конечно, главный конструктор Московского завода малолитражных автомобилей, Александр Андронов, мог бы поручить разработку рекламного проспекта собственным художникам. Но, что-то ему подсказывало: молодые пижоны из СХКБ способны «выдать свинг»! Так на языке джазменов называется неожиданный поворот музыкальной темы, яркая интерпретация хорошо известной мелодии. Руководитель автомобильного сектора СХКБ Эрик Сабо, к слову сказать, был фанатом джаза и сам профессионально «лабал» на фоно и аккордеоне.

   Итак, заказ «Автоэкспорта», пройдя транзитом через МЗМА, достался дизайнерам Специального художественно-конструкторского бюро.

   Получив задание на разработку «проспекта для буржуев», Сабо и Молчанов обратились к первоисточникам. То есть, к зарубежным аналогам и прототипам.

   В те годы бал правил стиль, заданный американским рисовальщиком Артом Фитцпатриком. Его художественным кредо было: «шире, ниже, длиннее». И без того величественные американские «дорожные дредноуты» на картинах мистера Арта приобретали особый шарм. Правда, теряя при этом реальные пропорции и превращаясь чуть ли не в мультяшных героев. Этому способствовал напарник Фитцпатрика - бывший диснеевский «специалист по фонам» Ван Кауфман. Нарисованная вокруг машин лубочно-сказочная жизнь создавала ощущение вечного праздника, что соответствовало базовому представлению о «великой американской мечте».

Низкие, длинные, широкие. И, непременно, в компании белозубых мэнов и длинноногих гёрл.

   Художникам из 14-го (автомобильного) сектора Специального художественно-конструкторского бюро предстояло изучить и освоить основы идеологически-чуждого псевдоискусства! Чего только не сделаешь ради пополнения финансовых закромов Родины твердой инвалютой...

   Начали с грубоватых эскизов (художники называют их «подмалевками») для поиска композиции, ракурса, цветового решения. Машины изображались условно, к тому же в очень мелком формате. Но, делалось это для экономии не бумаги, а времени: на реализацию проекта отводилось всего несколько недель.
Вот один из образцов этих рисунков. Для масштаба прилагается металлический рубль. И не тот, старый советский полновесный, а нынешний российский, вдвое меньшего диаметра.

«Москвич» узнается с трудом. Но «настроение» в картинке присутствует.

   Во многих «подмалевках» были использованы характерные образы МКАДа. То есть, только что введенной в эксплуатацию Московской Кольцевой Автомобильной Дороги.

   Это у них там, в америках - майами да карибы. А у нас - новейшая трасса, окольцевавшая столицу СССР! «Советский хайвэй» в начале 60-х годов казался шедевром дорожного строительства. Хотя, по сути, «окружная» являлась всего лишь «калькой» с германских автобанов, построенных тридцатью годами раньше.
Итак, тема МКАДа была выбрана для рекламного проспекта в качестве бэкграунда, символизирующего успехи социалистического строя.

«Четыреста восьмые» представлены в вольном изложении. Зато схема МКАД на дорожном щите читается однозначно.

   Вот одна из страниц буклета. Обратите внимание: дорожный знак «только направо» закреплен на железобетонном основании. Такие монументальные средства регулирования движения были отличительной особенностью Московской Кольцевой. Правда, спустя несколько лет знаки начали трескаться и осыпаться. Вследствие чего были выведены из обращения. Хотите освежить в памяти, как выглядели дорожные знаки на МКАД в 60-е годы, - пересмотрите фильм «Берегись автомобиля».

   Недолго прослужили и автобусные остановки - «зонтики». Их тоже возводили из бетона. Но, видимо, без учета особенностей национального климата. Или (что вероятнее) - с нарушением технологии строительства. Одним словом, футуристические сооружения на обочинах «окружной» довольно скоро сменились на банальные застекленные павильончики из стальных профилей.

Бетонный дорожный знак и остановка - «зонтик». Характерные элементы «раннего МКАДа».

   Но, все-таки, главным объектом рекламного проспекта были автомобили. «Москвичи-408» на рисунках Сабо и Молчанова увеличились до «волговских» размеров. Привычный глазу западного потребителя стиль «шире, ниже, длиннее» был успешно применен при изображении отечественных малолитражек. Но - без фанатизма, дозировано. «Москвичи» остались вполне узнаваемыми, хотя фотографическое подобие отсутствует. Чуть ближе к боковине расположены фары, какая-то «не такая» решетка радиатора...

Вроде бы – «408-й»? Но с элементом художественного вымысла...

   Вряд ли для опытнейших промышленных художников Сабо и Молчанова представляло сложность аутентично воспроизвести облик «Москвича». Скорее, они осознанно искажали действительность, придавая изображению некую интригу и загадочность.

   К вопросу авторства. Перелистывая страницы проспекта, Эрик Владимирович перечислял: «Это - я рисовал. Это - Эдик. Это тоже он...»

   Работа была коллективной, паритетной, товарищеской.

Кто автор рисунка? Эрик или Эдик? Попробуй, разберись...

   В работе над проспектом «Москвича» принимал участие еще один сотрудник СХКБ - Виктор Марков. Ему достались самые простые, но, при этом - самые «правдивые» картинки. Во всем рекламном буклете только чертежи-проекции соответствовали реальным пропорциям машины.

О том, как на самом деле выглядел «408-й», будущий покупатель мог узнать только из этих чертежей.

   Люди, изображенные в машинах, не имели однозначных прототипов. Но есть исключение. Статный высокий мужчина у распахнутого капота - автопортрет Эрика Сабо. Он сам себя нарисовал на фоне новомодной АЗС. Строгий, чуть примятый костюм, высокая прическа, белоснежная рубашка... Такому импозантному гражданину впору не на «Москвиче», а на Mercedes-Benz W100 разъезжать!

   И, все же, в этом «евро-рисунке» угадывается менталитет советского автолюбителя. Скажите на милость, какой немец, француз или британец станет сам копаться под капотом?! Для этого существуют специально обученные люди, которых, при необходимости, вызывают по придорожному телефону.

Эрик Сабо. Автопортрет с капотом.

   В процессе работы над образом «Москвича» возникла неожиданная проблема: что загружать в багажник? Простой советский человек в те годы использовал три вида приспособлений для перевоза личных вещей: фиброво-фанерный чемодан, брезентовый рюкзак, да еще сетку - «авоську» крупного плетения.

   Пришлось изучать иностранные журналы и каталоги, поступавшие в Союз по дипломатическим каналам. В результате багажные отделения «Москвичей» были заполнены дорожными сумками, кофрами, портпледами, кейсами и корзинами для провианта. В «Москвич-универсал» удалось запихнуть даже комплект для подводного плавания: баллоны со сжатым воздухом и ласты.
Кстати, про «универсал». Грузопассажирская версия «426» и развозной фургон «433» попадут на конвейер, соответственно, лишь в 1967-м и 1966-м годах. То есть рекламный проспект «Автоэкспорта» был сработан по канонам «соцреализма»: следует рисовать не то, что есть, а то, что вскоре должно появиться!

Сколько всякой всячины! И все какое-то несоветское.

   Еще один элемент «опережения времени». Грузовичок, наполненный бортовым питанием, изображен на летном поле аэродрома. Сзади - хвостовая часть некого пассажирского самолета.

   Ну, почему же «некого»? Четыре спаренных турбореактивных двигателя, Т-образное оперение... Известен лишь один отечественный самолет со столь характерным экстерьером: ИЛ-62. Но публичный показ будущего флагмана «Аэрофлота» состоялся лишь в 1967-м году, во время знаменитого авиапарада в Домодедово. Откуда же Эдуард Молчанов (а это его рисунок) загодя узнал о новейшем воздушном судне?

   Я так и не нашел отгадку: по моим данным первую официальную информацию о лайнере ИЛ-62 опубликовали в ноябрьском номере журнала «Техника-Молодежи» за 1966 год. То есть спустя примерно полтора года после сдачи в набор москвичовского проспекта!

   Возможно, имелись и более ранние «утечки информации» о внешности «шестьдесят второго»: он вышел на испытания еще в 1963-м году и неоднократно появлялся в подмосковном небе. Правда, подсмотренный в полете лайнер не так-то просто «спроецировать» на взлетную полосу.
Короче, интрига! Если кто-то знает ответ - поделитесь информацией.

«Рисунок из будущего»: до публичной презентации лайнера ИЛ-62 оставалось больше года!

   Имеется еще одна загадка: на титульном листе проспекта стоит казенный штамп Конторы автотракторных изданий. Читаем: «художник Сабо Э.В.». Ниже дата: «11 января 1966 г.». А наверху: «Автор АЗЛК».

   Стоп! Что-то тут не вяжется. Московский Завод Малолитражных Автомобилей будет переименован в Автозавод им. Ленинского Комсомола лишь в октябре 1968-го года, к 50-летнему юбилею ВЛКСМ. Да, есть чем заняться приверженцам «теории заговора»!

   Или, не усложнять? Допустим, что на хранение данный экземпляр буклета поступил уже после переименования завода, а дату вписали задним числом, в соответствии с выпуском типографского тиража.
Хотя... советский Лиловый Казенный Штамп практически не допускал двойственности толкования указанной в нем информации!

Что бы это значило? АЗЛК в 66-м году еще не существовал!

   Главный конструктор МЗМА, будучи заказчиком (вернее - куратором) проспекта, представил художникам полный карт-бланш. Правда, одно условие все же ставилось. Александр Андронов попросил специфично одеть автолюбителей, выехавших на зимнюю прогулку. Водителя - в рубашку с застежкой «поло», его спутницу - в тонкий пуловер.

   В этой, казалось бы, незначительной детали скрывался глубокий смысл! Холод в пассажирском салоне был настоящим бичом советских машин. В зимний период народ мерз и в «Победах», и в «21-х Волгах», и в «Москвичах» предыдущих моделей. Честно говоря, при минусовых температурах за бортом, и в «408-м» тоже был «не Ташкент». Но, тенденция на согревание уже обозначилась, что было недвусмысленно отражено в рекламе.

   К тому же, ну какие у них там, в европах, зимы? По российским понятиям - прохладное лето, и не более того.

В «408-м» было потеплее, чем в других советских машинах. Но окончательно «проблема согрева» была решена лишь с появлением «Жигулей».

   Наиболее сложным в техническом смысле элементом рекламного проспекта стал «рентген». Этим медицинским термином дизайнеры называют полупрозрачные изображения автомобилей, на которых просматриваются двигатель и трансмиссия, салон и «электрика».

   Есть мнение, что для создания подобных иллюстраций промышленным художникам предоставлялись «живые» машины, с которых удалялась часть обшивки. Эта версия вызвала у Эрика Владимировича искренний смех. Все, что выдавалось в качестве исходного материала - это разномастные фото различных агрегатов. Их приходилось увязывать друг с другом и аппроксимировать к внешнему виду автомобиля. Дополнительная сложность состояла в том, что творить приходилось на крайне ограниченной площади - половинке листа формата А4. Из инструментов - карандаш, тонкая беличья кисточка, акварель «на меду» ленинградского производства, да еще специальный набор лекал. Об этом наборе (и еще о некоторых дизайнерских «приспособах») - как-нибудь в другой раз...

«Рентгеновский» снимок докомпьютерной эпохи. Никаких 3D– программ! Только руки, пространственное воображение и… талант.

   Заказ «Автоэкспорта» был выполнен своевременно, в полном объеме, и с надлежащим качеством. Труд художников оценили... в 15 рублей. Именно в таком размере выплатили Эрику Сабо и Эдуарду Молчанову поощрительную премию. Справедливости ради надо сказать, что в СХКБ были очень даже неплохие зарплаты: процентов на пятьдесят выше, чем у заводских промышленных художников. Так что полтора червонца стали приятным, хотя и не слишком весомым, дополнением к регулярному доходу дизайнеров.

   Рекламный буклет «Москвича» стал последней совместной работой Сабо и Молчанова. Вскоре после сдачи этого проекта деятельность автомобильного сектора СХКБ была свернута. Эрик Владимирович перешел на работу в НАМИ, где, спустя некоторое время, возглавил сектор технической эстетики.

   Эдуарда Романовича переманили в конструкторское бюро Миля. Приглашение было принято без долгих раздумий: решающим доводом стало предоставление жилплощади в Подмосковье. После многолетнего мыканья по чужим углам, собственная квартира стала подарком судьбы.
Отныне Молчанов рисовал вертолеты. Да еще как рисовал! Легенда гласит, что при подготовке защиты аванпроекта перспективного Ми-8 Молчанов развесил планшеты с различными видами этой машины. Увидев рисунки, Михаил Леонтьевич Миль, якобы, пробурчал: «При таком художнике мне всех своих конструкторов можно уволить!». Вот только интонация фразы толкуется неоднозначно: то ли была она поощрительная, то ли с язвительным сарказмом...

Одна из «вертолетных» работ Молчанова. А еще были многочисленные иллюстрации для журнала «Моделист-Конструктор».

   Закончив службу в СХКБ, Эрик Сабо и Эдуард Молчанов надолго расстались. Встретились случайно, на выставке фирмы «Мерседес - Бенц» в парке Сокольники. Было это в начале весны 1973 года. Ходили между красивыми грузовиками, обсуждали немецкий дизайн. Договорились встретиться еще, но распрощались навсегда.

   Спустя два года, в 75-м, Эдуард Молчанов умер, оставив после себя залежи листов с различными рисунками. Большая часть из них вскоре безвозвратно исчезла...

Начало:
Прекрасное дитя Моссовнархоза или недолгая «оттепель» дизайна.
Прекрасное дитя Моссовнархоза. Часть вторая.
Недолгая «оттепель» дизайна. Продолжение.
Прекрасное дитя Моссовнархоза. Часть четвёртая.